Властелин моря
К началу XVII века Швеция достигла пика своего могущества, почти превратив Балтику во внутреннее шведское море. Она владела Финляндией, Ингерманландией, Эстонией, Латвией, Северной Германией… Только Дания и Польша сохраняли еще какие-то владения на побережье Балтийского моря.
Стандартным типом боевого корабля в те времена был парусник с одной орудийной палубой. Для упрочнения морского господства шведы строили все более крупные корабли. В процессе их постройки внезапно выяснилось, что датчане строят двухпалубный корабль, который будет заведомо сильнее любого шведского.
Король Швеции Густав II Адольф потребовал немедленно перепроектировать самый крупный из строящихся кораблей и тоже оснастить его второй пушечной палубой. Это само по себе было сложнейшей задачей, причем король не желал останавливать постройку. Поэтому кораблестроитель Хенрик Хюбертссон вынужден был на лету, без каких-либо дополнительных расчетов, переделывать старый проект.
Уже одного этого было достаточно, чтобы довести дело до беды, вдобавок король постоянно вмешивался в работу кораблестроителей. Так, вопреки правилам он настоял на том, чтобы корабль, получивший название «Васа» в честь королевской династии, был вооружен только самыми мощными и тяжелыми 24-фунтовыми пушками. В то время как в других флотах тяжелые пушки ставились лишь на нижней палубе, Густав II Адольф решил построить максимально вооруженный корабль и «Васа» получила целых 48 подобных орудий на двух палубах (кроме того, на верхней палубе устанавливалось еще 16 более легких). По мощности бортового залпа она вчетверо превосходила любой другой шведский корабль!
Но это превосходство было куплено дорогой ценой. Размещение настолько тяжелого вооружения привело к тому, что корабль стал очень валким и легко кренился (как говорят моряки, имел низкую остойчивость).
Вдобавок к прочим бедам Хенрик Хюбертссон умер и корабль пришлось достраивать его помощнику Хайну Якобссону. Он имел гораздо меньший авторитет, чем его предшественник, поэтому королевские порывы и вовсе некому было сдерживать.
Теперь король хотел не просто самый сильный, но еще и самый роскошный корабль! Скульпторы и художники превратили его буквально в плавучий дворец. Всего он получил «на вооружение» более полутысячи различных скульптур и совершенно бессчетное количество резных и живописных украшений. Подобное украшательство не только значительно (едва ли не вдвое) повысило стоимость корабля, но еще и существенно ухудшило его мореходность и в очередной раз снизило остойчивость.
Трагическое воскресенье
Осенью 1627 года корабль был спущен на воду. По тем временам это был настоящий гигант — длиной 61 м и водоизмещением 1210 т (для сравнения: каравелла Колумба, на которой он пересек Атлантику и достиг Америки, имела водоизмещение немногим более 100 т). На постройку «Васы» ушло свыше тысячи стволов корабельного дуба, а над ее украшением трудились лучшие скульпторы и резчики по дереву Северной Европы. Она казалась зримым воплощением несокрушимой мощи шведского королевства, всерьез претендовавшего на господство не только в Северной, но и в Центральной Европе.
После спуска на воду в течение еще примерно восьми месяцев корабль достраивался на плаву. К середине лета 1628 года строительство было завершено. Поскольку изменения в проект вносились прямо на ходу, никто не знал, какими же мореходными качествами обладает новый корабль. Поэтому вице-адмирал Клас Флеминг приказал новоназначенному капитану «Васа» Сёфригу Ханнсону провести испытания. Конечно, их методика вызывает улыбку — по приказу капитана 30 матросов бегали с борта на борт. Но даже столь скромная нагрузка вызвала серьезный крен. Стало очевидно, что кораблю попросту опасно выходить в открытое море и он нуждается в срочной переделке.
Для исправления ситуации требовалось существенно облегчить нагрузку — сократить количество орудий и заменить их более легкими. Также следовало уменьшить размер надстроек и отказаться от пышного декора. Увы, король и слышать не желал о переделках, могущих ослабить боевую мощь корабля либо лишить его того поистине королевского блеска, который так нравился монарху.
Был еще один вариант — загрузить дополнительный балласт. Это, конечно, уменьшало скорость, но одновременно снижало центр тяжести, благодаря чему уменьшался риск опрокидывания. Но корабль и так слишком глубоко сидел в воде, и дальнейшее увеличение его осадки привело бы к тому, что орудийные порты оказывались в опасной близости от поверхности моря и даже при небольшом волнении могли захлестываться волнами.
Ситуация казалась безвыходной. Вдобавок королю срочно нужно было переломить ход неудачно складывавшейся войны с Польшей и для этого ему требовался большой флот.
Таким образом, в воскресенье 10 августа 1628 года «Васа» вышла из Стокгольма в свой первый и, как вскоре оказалось, единственный рейс.
Корабль был переполнен — не только моряками, но и гостями. Команде разрешили взять с собой семьи. Предполагалось, что их высадят в близлежащей крепости Ваксхольм, после чего «Васа» продолжит свой путь к главной базе флота.
В пятом часу вечера корабль, пришвартованный у королевского дворца, снялся с якоря. Почти сразу же выявились проблемы: паруса слабо забирали ветер, и корабль плохо слушался руля. Чтобы побыстрее набрать ход, капитан приказал поставить побольше парусов. Наконец, когда «Васа» добралась до середины бухты, паруса поймали ветер. Незамедлительно корабль начал крениться на левый борт. Правда, вскоре смог выправить крен. Казалось, опасность миновала...
Однако вскоре новый порыв ветра опять накренил «Васу». При отходе от берега она дала прощальный салют, поэтому крышки орудийных портов были открыты — и в них полилась вода! Все произошло именно так, как было предвидено во время испытаний.
За время своего рейса «Васа» успела пройти всего 1300 м, прежде чем затонула на 32-метровой глубине. Благодаря этому кончики мачт остались торчать на поверхности, и за них хватались жертвы катастрофы.
Почти незамедлительно была организована спасательная операция. Впрочем, ввиду близости берега (до острова Бекхольмен было всего 120 м) многие моряки добрались до него самостоятельно.
Виновник не установлен
На момент затопления корабля на его борту находилось около 100 моряков и значительное количество гостей (в том числе немало женщин и детей). Погибли 30 моряков и неустановленное число гостей.
Гибель гордости королевского флота в первом же рейсе, буквально под окнами столичного дворца, стала сильнейшей пощечиной королевскому самолюбию. Стокгольм погрузился в траур, и даже далекие от морского дела горожане задавались вопросом: почему это произошло?
Немедленно было начато расследование причин трагедии, которое король взял под личный контроль. Хотя все имевшие отношение к постройке корабля знали, что именно выполнение королевских прихотей привело к беде, сказать об этом вслух никто не отваживался: нрав у короля был крутой, и правдолюбам бы не поздоровилось.
В итоге, перебрав множество версий — от пьянства капитана до нерадивости команды, следователи были вынуждены признать: причина крылась в неудачной конструкции корабля. Центр тяжести оказался слишком высоко расположен, а ширина корпуса была явно недостаточной.
Проще всего было бы обвинить в трагедии кораблестроителей, тем более что Хенрик Хюбертссон уже умер и ничего не мог сказать в свое оправдание. Однако руководство верфи подтвердило: злосчастный корабль строился в точном соответствии с королевскими требованиями. В подтверждение своих слов предоставило чертежи с указанием размеров «Васы», подписанные лично Густавом II Адольфом!
Возникла та неловкая ситуация, когда в ходе следствия следователь вышел на самого себя. Поэтому о результатах расследования быстренько забыли, а о причинах гибели корабля «Васы» власти высказывались предельно обтекаемо: «Господь один ведает, почему она затонула».
Продолжение в следующем номере
Владимир Другак